Истории несокрушимых: как российская оккупация превратила воспитательницу детсада в активиста и волонтера

Елена Вячеславовна Наумова до полномасштабного вторжения россиян была обычной воспитательницей детсада в Херсоне и вела свой развлекательный блог в TikTok. Российская оккупация и обстоятельства буквально вынудили ее стать сначала волонтером, а после — одним из вдохновителей херсонских протестных митингов, за что женщина тогда поплатилась свободой и едва не поплатилась жизнью. После деоккупации Елена получила орден «За мужество» ІІІ степени.

Стойко пережив оккупацию родного города, две недели у россиян «на подвале» и не изменив своим принципам, сейчас женщина успешно продолжает свою волонтерскую и блогерскую деятельность, не забывая при этом и о своей профессии детского воспитателя.

Корреспондент Odesa Online лично пообщался с Еленой Вячеславовной и узнал из первых уст ее историю.

Елена Вячеславовна, как для Вас лично началась полномасштабная война с Россией и оккупация Херсона?

Полномасштабная война застала нас в Херсоне. Это были, естественно, дни отчаяния, страха. Мы не знали, чего ждать — может это временно, может наши вернутся. Кто-то уезжал из города, кто-то оставался, запасался всем необходимым. Мы верили, что это ненадолго.

Оккупация, к сожалению, растянулась на восемь с половиной месяцев. Труднее всего было в первые месяцы, когда люди боялись выходить на улицу, когда было все закрыто, невозможно было ничего купить. Именно тогда херсонцы начали сплачиваться, помогали друг другу кто чем мог — лекарствами, продуктами, необходимыми вещами.

Мы, честно говоря, не думали, что оккупанты будут воевать с мирными жителями. Сначала так вроде бы и было — забирали только бывших военных, служащих. Но потом, чтобы разогнать наши митинги, начали хватать людей — активистов, которые махали флагами, которые призывали к сопротивлению. Жизнь как будто была в Херсоне, как будто все работало, но вы знаете, этот сплошной страх, когда видишь патрули «орков» в балаклавах, колонны техники, которые разъезжали по улицам. И главное — это билборды. Они так умело ведут информационную войну, они давно этим занимаются, и читать на билбордах, что Россия здесь навсегда и Херсон — это Россия — это было морально тяжело.

Как сформировалась идея стать волонтером, легко ли далось такое решение? 

Волонтерское движение зародилось уже тогда, в оккупацию. Каждый кто мог, кто хотел — помогал ближнему, потому что в Херсоне оставалось много людей. Частично выезжали, но надеялись, что эта беда ненадолго.

Я, как и много кто из херсонцев, помогала людям как могла — сначала просто морально поддерживала во время съемки видео на площади, где мы с моими земляками выходили, рассказывая оккупантам, что они тут нежеланные.

Они начали раздавать «гуманитарку», деньги. Сначала херсонцы не брали, потом им стало труднее, и они начали брать «гуманитарку», некоторые брали даже паспорта, те, кто был лоялен к оккупантам. Именно тогда во время стримов мои подписчики, слыша, что даже старые люди не хотели брать помощь, но еле выживали, — они говорят: давайте мы будем вам кидать деньги, а вы будете отдавать их тем, кто в этом нуждается больше всего. Я долго не соглашалась, потому что деньги, знаете, это такое дело, очень стремное, но потом они меня уговорили.

Для волонтерской деятельности Вы использовали свой блог в TikTok, аудитория которого с 15 тыс. человек благодаря стримам из оккупированного города выросла до 80 тыс. Как реагировали на ситуацию Ваши зрители?

Вы знаете, за полтора месяца, за июль и середину августа 22 года, мы собрали 500 тысяч гривен. Я веду стрим, а банковское приложение показывает мне — капают деньги: 100, 500, 1000, 200, 50, 30 гривен… Я сижу и просто плачу от того, что украинцы бросились помогать херсонцам, чтобы они не брали эти «фубли» от оккупантов и достойно дожили до деоккупации. Именно эти деньги я раздавала людям, тем, кто нуждался в них больше всего — старым, инвалидам, многодетным, одиноким. Это было онлайн, это было вживую — покупали мы лекарства для детей в больницу, покупали продукты для многодетных семей.

Кроме таких очевидных вещей чего еще не хватало в оккупированном городе?     

Люди просили информацию. Говорили, нет связи. Не стало связи мобильной украинской со временем. Я ездила по адресам, искала людей, которых разыскивали, снимала видео, передавала привет, передавала им деньги, помогали мы продуктами. Вот такая была жизнь активная, невозможно было сидеть без работы, потому что знаешь, что людям рядом нужна помощь. Я еще раз подчеркиваю — волонтерское движение в Херсоне, оно не было таким явным, но оно было очень мощным, потому что каждый сознательный человек стал волонтером для своих соседей, для своих коллег, для наших военных, потому что наше подполье активно работало.

Расскажите подробнее о работе херсонского сопротивления.

Например, мой друг Валерчик ходил в поля к нашим, носил информацию, назад заносил оружие, за что его потом «на подвал»… Ну, сначала я, потом Валера с Олей.

Кроме волонтерства Вы были активной участницей и вдохновительницей протестных митингов. Расскажете, как это было?

 

Можно ли сказать, что примерно тогда Вашей протестной деятельностью и заинтересовались россияне? 

Да, когда нас разогнали с площади Свободы, дымовыми шашками закидали, я не могла дышать и глаза очень слезились. Мы побежали к главпочтамту, а потом я уже тихонько пошла на остановку. И снова едет бронетехника, снова сверху паренек в балаклаве с автоматом, а я стою и продолжаю снимать. Думаю, ну кто меня мирную женщину тронет. И он снова мне погрозил пальцем, и я ему погрозила. Ну, воспитатель, что тут возьмешь. Но после этого мне было не очень весело, потому что, когда я пришла домой и отдохнула, мне звонит брат и говорит: «Лена, ты конечно молодец, но может пересидишь у нас пару дней?» А я думаю: наши наступают, подвала нет, говорю: «Боря, все будет хорошо». И тут я открываю телефон, а мне уже шлют нарезку с телемарафона, где я пою эту песню… Думаю, да, Боря, я еду. Так я переждала один раз у брата неделю, потом второй раз, когда ко мне пришли якобы с проверкой — им нужно было понять, что я именно тот человек, который рассказывает в интернете за Херсон и Украину.

После этого Вы и угодили к россиянам в заключение, как это принято называть, «на подвал»?

Когда нас взяли, они хотели этим сломать наш дух, сделать показательное действо, что те, кто будет выступать против России — те будут наказаны. Они нас держали в подвале, было все, было всякое, но под давлением информационного освещения о том, что нас забрали, о том, что мы в плену они выпустили нас, но заставили извиняться. Это их фишка — заставить человека извиниться за то, чего он не делал или за то, что он считает необходимым. Меня должны были депортировать на подконтрольную территорию, но долго не выпускали. Не знали, что со мной делать — очень большая была огласка в медиа, в интернете. Они пришли и сказали, что вот завтра ты точно поедешь, но это было после Харьковской области, после Изюма освобождения, когда вели раскопки сотен могил убитых и запытанных мирных жителей.

 

А что помогло продержаться и дожить до деоккупации?

Мы понимали, что «орки» будут скоро бежать. Ну, думаю, раз они будут бежать, они будут, наверное, заметать следы в Херсонской области, наверное, тех, кто был «на подвале», они просто ликвидируют. Я тогда очень испугалась и решила, что нужно спрятаться. Восемь недель меня прятали очень хорошие и патриотичные люди, там я и дождалась наших вооруженных сил.

Часто вспоминаете День освобождения Херсона? Можете описать, что Вы тогда чувствовали?

Как мы радовались, когда наши вошли в город — это видела вся страна, это видел весь мир. Это без слез невозможно и сейчас рассказывать, хотя прошло уже больше двух лет. Мы понимаем, какой ценой парни освободили Херсон и низкий поклон нашим героям и тем, кто сейчас нас защищает.

Чем и как живет освобожденный Херсон сегодня?

Несмотря на деоккупацию Херсон снова в беде. Сначала был подрыв Каховской ГЭС, потом обстрелы уже два года, но Херсон — город героев, город мужественных людей, которые верят в наши вооруженные силы.

Пережив оккупацию, Вы не бросили свою волонтерскую деятельность и продолжаете помогать нашим военным. Расскажите, как идут дела?

Мы сейчас продолжаем помогать — я уже официально волонтер благотворительного фонда «Патриот юа». До этого я работала самостоятельно, сначала помогала разным друзьям-блогерам, военным, а потом поняла, что нужно непосредственно общаться с военными и напрямую помогать им. Сейчас это уже намного легче, потому что у меня есть руководитель, у нас есть юрист, я понимаю, что у меня есть поддержка и моральная, и правовая. Потому сейчас еще с большим энтузиазмом мы работаем. Мы за полтора месяца сделали очень большую работу — мы собрали 300 тысяч гривен и купили на них две антидроновые винтовки, купили 30 мощных павербанков для военных, 60 шнуров, бензопилу, 11 «буржуек». Вчера мы купили монокуляр тепловизионный, сейчас мы заканчиваем сбор на РЭБ для наших котиков, которые держат правый берег и острова.

Я выкладываюсь на полную в стриме эмоционально, морально, пытаюсь заинтересовать, привлечь внимание, доказать людям, что одни военные не победят — им нужна поддержка, наша поддержка, поддержка народа. Я не верю во власть, честно говоря, я верю только армии и народу, волонтерам, да каждой бабушке, которая вяжет носки для парней. Именно такие украинцы нужны этой стране. Много в нашей жизни такого, о чем хочется кричать, но понимаю, что только объединившись вместе и добыв Победу, только тогда мы сможем решать наши внутренние проблемы. Поэтому я призываю всех — помогайте, поддерживайте военных, гражданских, переселенцев, которые остались без ничего.

Обращаясь к нашим читателям, что бы Вы хотели им сказать?

Помогайте и не демонстрируйте свою шикарную жизнь — хорошо, если вы донатите, но не нужно раздражать людей в интернете и на улице. Если вы в ресторане просто празднуете — это ваши 10-20-30 человек, а если вы это выложите в интернет и это увидит человек, который остался вообще без ничего, у которого погиб родной человек… Представляете, с какой болью он живет? У него руки опускаются, боль, сплошная боль… Поэтому, пожалуйста, будьте умными, не будьте циничными, будьте рассудительными и будьте патриотами, хотя бы немного. Потому что это наша страна, и если мы ее не сбережем, то наши дети будут расти за границей далеко. Они забудут язык, забудут культуру — это именно то, чего хочет наш враг — чтобы нас не стало. Но мы же потомки казаков, мы свободны и обязательно будем свободными, независимыми и счастливыми. Обязательно.

Работа над этим материалом стала возможной благодаря проекту Fight for Facts, который реализуется при финансовой поддержке Федерального министерства экономического сотрудничества и развития Германии.